Тени под землей

Глубоко в шахтах Катанги, провинции Демократической Республики Конго, воздух густой от пыли и человеческого пота. Здесь, на глубине 300 метров, подростки с фонарями на головах часами долбят породу кирками. Их пальцы, покрытые кобальтовой пылью, сливаются с цветом скал. Этот минерал, необходимый для аккумуляторов смартфонов и электромобилей, должен бы приносить процветание. Но вместо этого ДРК десятилетиями остается одной из беднейших стран мира, где 73% населения живут менее чем на $1.90 в день.

Парадокс изобилия

Ресурсное проклятие - это экономический феномен, при котором страны, богатые природными ресурсами, демонстрируют более медленный рост и худшие показатели развития, чем их менее обеспеченные соседи. ДРК владеет примерно 50% мировых запасов кобальта, 30% алмазов и значительными месторождениями меди, золота и колтана. При этом её ВВП на душу населения составляет жалкие $577, что в 70 раз меньше, чем у Сингапура, почти лишенного природных богатств.

Механизмы этого проклятия многогранны. Голландская болезнь - экономический эффект, когда укрепление национальной валюты из-за экспорта ресурсов уничтожает другие отрасли. В Замбии, другом медном гиганте, сельское хозяйство пришло в упадок именно из-за доминирования горнодобывающего сектора. Коррупция становится неизбежным спутником: в Нигерии, по данным Transparency International, за годы нефтяного бума было расхищено более $400 миллиардов.

Война за ресурсы

Конфликт в ДРК, унесший более 5 миллионов жизней с 1996 года, напрямую связан с контролем над минеральными ресурсами. Повстанческие группировки финансируют себя за счет нелегальной добычи золота и колтана. Западные корпорации десятилетиями заключали сомнительные сделки с диктаторами: в 2000-х компания Gertler заработала $2.5 миллиарда на продаже конголезских шахт, лишив государство законных доходов.

Платина, этот благородный металл, символизирует всю двойственность ситуации. Её добыча требует высоких технологий и капиталовложений, но в ЮАР - крупнейшем производителе - она не предотвратила роста неравенства. Шахтёры платиновых рудников живут в посёлках без канализации, в то время как владельцы шахт строят виллы в Йоханнесбурге.

Альтернативные пути

Не все ресурсные страны поддались проклятию. Ботсвана, благодаря грамотному управлению алмазными доходами, превратилась из одной из беднейших стран в государство со средним доходом. Норвегия создала суверенный фонд, где аккумулируются нефтяные доходы для будущих поколений - сегодня его объём превышает $1.3 триллиона.

Ключом становится диверсификация экономики. Чили, крупнейший производитель меди, инвестирует в солнечную энергетику и виноделие. ОАЭ развивают туризм и финансовый сектор, снижая зависимость от нефти.

Человеческое измерение

За сухими цифрами скрываются человеческие судьбы. В конголезской провинции Итури нелегальные золотодобытчики работают в условиях, напоминающих средневековье. Дети таскают мешки с рудой, женщины промывают породу ртутью без защитных средств. Средняя продолжительность жизни здесь - 48 лет.

Местные жители шутят: "Наши недра кормят весь мир, а мы голодаем". Эта ирония отражает суть ресурсного проклятия: богатство, которое должно объединять, становится источником раздора; потенциал, способный преобразить нацию, разворовывается элитами.

Будущее без проклятий

Разрушить эту цикличность возможно только через прозрачность. Инициатива по обеспечению прозрачности в добывающих отраслях (EITI) уже объединяет 55 стран, обязывая их публиковать данные о платежах компаний. Технологии блокчейна позволяют отслеживать цепочки поставок минералов от шахты до завода.

Но главное изменение должно произойти в сознании. Ресурсы - не дар судьбы, а ответственность. Они требуют не разграбления, но преумножения; не краткосрочной наживы, но долгосрочного планирования. Как показывает опыт Ботсваны, даже в самых сложных условиях можно выбрать путь развития, а не деградации.

В конголезских шахтах до сих пор работают дети. Но perhaps однажды кобальт из их рук будет питать не только батареи электрокаров, но и местные школы и больницы. Для этого нужно не столько техническое решение, сколько политическая воля и международная солидарность. Ресурсное проклятие - не приговор, а вызов, который человечество в состоянии преодолеть.